В Реховоте Есть Место Не Только Бардам, Но и Маргиналам

Мой Реховот предупреждает: используемая в оригинальном тексте статьи ненормативная лексика и прочие высказывания процитированы/приведены исключительно для передачи колорита описываемого Реховотского события


Маргиналы 2 или их даже приветствует господин Реховотский градоначальник.

...Куда круче и мрачнее была инфернальная тусовка в Реховоте по случаю выхода в свет книги Моисея Зямовича ("Это я вывел вас, козлов, из Египта!") Винокура. Миша Винокур, чрезвычайно колоритная личность, наш простой русский Берроуз и Жене, боксирует, беспрерывно смолит, отдает предпочтение анальному сексу, провел пару лет в израильской тюрьме, был шофером-дальнобойщиком, тренировал спортсменов, а затем стал писать. Миша пренебрегает великим и могучим, и пишет вместо этого на русите, языке олимов, крутом, как чифирь. Из него прет энергия, которой хватило бы на освещение Реховота или охлаждение Нес-Ционы. Самоучка, он изучил Кастанеду и Зогар, взял себе в учителя Лермонтова, Веничку Ерофеева и Варлама Шаламова, прочел много книг, и это уже вторая, написанная им. Первая появилась в журнальном варианте в “Зеркале” под мудрым руководством Иры Врубель-Голубкиной-Гробман (в дальнейшем Иры), а затем вышла на просторах России.

Я не уверен, что его язык понятен за пределами нашей маленькой общины, настолько плотно он пересыпан всевозможными вульгаризмами и неологизмами. Но мы его понимаем, и этим стоит воспользоваться. Миша Винокур сродни Бене Крику (а не Бабелю), он говорит мало, но хочется, чтобы он сказал еще. Вот его описание свадьбы военного шофера:

"Ритуальное покрывало с кистями крученого шелка по углам на четырех столбах растянуто. Под покрывалом кресло в букетах цветов. В кресле в подвенечном пуху и кружевах – невеста. Девочка-репатриантка из Снежной страны. Модель еврейской мамы в перспективе, а пока голые шасси по имени Ципора. Загадка в желтых косичках, где ходовая часть, подвеска и трансмиссия еще не оборудованы природой".

А вот – йеменской женщины:

“В красном, злотом шитом наряде ждала его Аюни. Маленькие ножки, такие теплые и трепетные в любви, как пара птенцов-перепелят, укрыты от чужого взгляда традиционным лиджа от пяток до бедер”.

А вот – библейская история:

"Кто прессовал Мойшу Рабейну и пошел на соглашение? Это сделали румыны! Племя смычка и отмычки!"

"Коэлет им спуску не давал. Всех держал в ежовых рукавицах. Савской так козьи ноги задрал, что больше никому не давала и всю жизнь провела в недоумении!"

А вот обращение к читателю, чтобы не расслаблялся:

"Ты еще со мной, читатель? Ты думаешь: ладно, так и быть, дочитаю. Придурок! Это не ты читаешь. Это я дал тебе почитать. И не нервничай. У нас шибко нервных в ж-у **ут" (см. оригинальный текст для расшифровки не нормативной лексики).

А вот как переводятся строки Маяковского "Я тоже ангел, я был им, сахарным барашком заглядывал в глаз" на язык Винокура:

"37 позорных лет я отхрячил на вас, су*ары. Вы меня гладили по шерсти? Да, я был татарином в ваших караван-сараях. Давай каспомат! – вот что я слышал, суицидные дыры!"

Как вы уже поняли, Винокур так крут, что *сыт крутым кипятком. И на праздник выхода своей книги он позвал очень крутых в натуре мэнов, а также людей попроще, вроде искренне вашего. Гости пили коктейль “Слеза комсомолки” любимого Винокуром Венички Ерофеева (тройной одеколон + средство от потливости ног), разлитый в коньячные бутылки. Марик Кармон, человек с красивым голосом, беспрерывно вещал в микрофон, который он принес с собой с радио “Рэка”. Кудрявый поэт Володя Тарасов попытался порезвиться и повеселиться. Он думал, что это он у себя, на иерусалимском застолье. Как его не убили на месте гости Миши Винокура, особенно тот, хриплый, с костылем – ума не приложу. Положение временно спас Наум Вайман, тоже крутой мэн и боксер - он принес хорошей финской водки и спел Есенина. Это только отложило неизбежную драку, но и Орфей не добился бы лучшего результата.

Ленивый Гробман не поехал на дебош, а потом кусал себе локти. Я сидел рядом с его женой, а стоило мне выйти из-за стола, на меня жарко дыхнула дама, пишущая прозу в газете “Новости нашей страны” (или “Время вестей?) и нежно сказала: “Миша! Мне давно хотелось вам отдаться!” Невинная простушка приняла меня за Мишу Гробмана. Как мы знаем, граф де ла Фер при подобных обстоятельствах злоупотребил доверчивостью герцогини де Шеврез, но меня удержала привычная скромность.

В этот момент на пир вступил легкой походкой мэр Реховота [г-н Шуки Форер], поздравивший юбиляра на туземном наречии. “На кого, су*а, бочку катишь?” просипел кто-то за соседним столиком, и мы решили немедленно удалиться. Как выяснилось впоследствии, ни на минуту раньше времени. Так уж оно с маргиналами.

Оригинальная публикация: israelshamir.net/ru/essay21.htm