Реховот и Свобода - Близнецы Братья

«Без чиновников и попечителя», «опора на собственные силы», «автономная колония»... Такие и подобные им призывы часто встречаются в первых документах поселения Реховот, в речах его основателей.

Задолго до покупки участка Дуран, в подвале дома Аарона Айзенберга в Вади-Ханин, где собиралась молодежь, вынашивались планы создания новых еврейских поселений, независимых от опеки барона Ротшильда. Позже Айзенберг разъяснил товарищам, будущим поселенцам Реховота, свое стремление к созданию «автономной колонии» — независимого поселения. «Конечно, — говорил он, — этот человек (барон) — высокородный и великий, только он может ошибаться, ибо это одиночка, в то время как нам нужен народ, общество, потому что лишь общество не ошибается».

Что имел в виду Айзенберг, чем неугодна была ему и другим основателям Реховота баронская опека? Ответ на этот вопрос дает история первых лет существования еврейских поселений, возникших в Эрец-Исраапь в 80-е годы XIX века.

Созданные энтузиастами первой алии, эти поселения очень скоро оказались в катастрофическом положении. Не было опыта в ведении хозяйства, не было средств для налаживания этого хозяйства, для удовлетворения самых насущных потребностей. Примером тому может быть Ри-шон ле-Цион, основанный в 1882 году выходцами с Украины. Уже через две недели после основания выяснилось, что поселенцам без посторонней помощи долго не продержаться, Не было денег даже на устройство колодца.

Именно с оказания помощи ришонцам в 1882 году началась деятельность барона Эдмона Ротшильда в Эрец-Исраэль. А конечным результатом этой деятельности явились 44 еврейских поселения. Не случайно в памяти поколений он остался «отцом ишу-ва». Он мечтал о преобразовании страны и не жалел средств для достижения этой цели. «В своем воображении, — признавался Э. Ротшильд много лет спустя, — я видел картину большого и сильного еврейского ишува...»

Но... барон был далеко, в Париже. А его служащие, управлявшие делами поселений, считали себя исполнителями причуд своенравного богача, пускающего деньги на ветер, раздавая их тунеядцам. Отсюда и их пренебрежительное, высокомерное отношение к поселенцам. Баронские чиновники жили в поселениях замкнутой господской кастой, обособленной от остальных жителей-«туземцев».

Баронская администрация подавляла любое проявление самостоятельности и независимости поселенцев. Так, к примеру, в Рош-Пине и Ришон ле-Ционе были ликвидированы выборные общественные комитеты по управлению этими поселениями и упразднены все порядки, основанные на добровольных, свободных началах. Жителей Рош-Пины и ряда других поселений обязали по утрам являться к администратору за нарядом на работу А в Петах-Тикве даже штрафовали каждого, кто опаздывал на утренний наряд. «Поселенец, который в 24 часа не выполнит наши распоряжения, будет наказан», — предупреждала администрация Зихрон-Якова.

Запрещались не только все общественные учреждения, но и собрания — даже на частных квартирах. Для того, чтобы принять у себя гостей с ночевкой, в Ришон ле-Ционе требовалось специальное разрешение баронской администрации. В том же Ришон ле-Ционе была опечатана общественная библиотека, как гнездо свободомыслия и бунтарства.
Тех, кто осмеливался протестовать, сопротивляться бесчинствам баронских чиновников, беспощадно изгоняли из поселений. Так, Ришон ле-Цион вынуждены были покинуть Йосеф Файнберг, Исраэль Белкинд, семья Ханкиных — основатели поселения.

Подавлялась всякая инициатива в ведении хозяйства, в виноградарских поселениях, например, воспрещалось возделывать другие культуры. Получая за свой труд более чем скромное баронское пособие, поселенцы не имели права прирабатывать на стороне. «С нами обращаются как со стадом, управляя палкой, один конец которой сулит нам скудный хлеб, а другой грозит изгнанием», — жаловался в газету житель Ришон ле-Циона Менаше Меерович. Ко всему этому добавлялись унижения в духе российского крепостничества. В Рош-Пине, например, поселенцы должны были по очереди исполнять обязанности дворового при чиновнике. При встрече с чиновником на улице поселенец обязан был снимать перед ним шляпу.

Зависимое положение поселенцев лишало их инициативы, подрывало моральный дух и, в конечном счете, дискредитировало те идеалы, которые привели этих людей в Эрец-Исраэль. Вот почему основатели Реховота с самого начала стремились организовать жизнь поселения на иных — демократических — началах. О конфликте между еврейскими поселенцами и баронской администрацией знали не только Айзенберт; Грозовский, Ханкин, наблюдавшие этот конфликт вблизи и даже участвовавшие в нем. Об этом были осведомлены и члены варшавского общества «Мену-ха ве-Нахала», о чем речь шла уже на его первом собрании в феврале 1890 годя. Исходя из этого, собрание сразу же поставило условие: будущее поселение должно быть независимым от барона Ротшильда.

Намерение «вести хозяйство самим, без чиновника и попечителя», высказали и 16 основателей Реховота на своем первом собрании в декабре 1890 года. На этом же собрании было принято еще одно принципиальное решение, препятствовавшее любому вмешательству в жизнь поселения и!вне: «В комитет, управляющий делами поселения, не может быть избран человек, постоянно не проживающий и не работающий в нем. лаже если ему тут принадлежи) земля». Это относилось и к тем членам общества «Менуха ве-Нахала» — владельцам наделов, которые решили остаться в Польше и зарабатывать на жизнь прежним способом до тех пор, пока посаженные на их участках виноградники не начнут давать полноцен ный урожай. В то же время им, как и любому поселен цу, обеспечивались равные права, «независимо от того, тысяча ли у него дунамов в хозяйстве или двадцать».

Таким образом, в поселении устанавливались порядки, основанные на добровольных, свободных началах. Однако эти установления, эти порядки, принятые жителями Реховота по доброй воле, никто не имел права нарушать. «А в случае, если кто-нибудь не подчинится, то вследствие нарушения закона, союза и клятвы, он утратит все свои имущественные права в поселении, и его исключат из общества». Это были суровые, но необходимые требования. Ибо этот островок самостоятельности на фоне бесправия, царившего в поселениях, управляемых баронской администрацией, мог устоять только благодаря железной дисциплине и опоре на собственные силы. Можно без преувеличения сказать, что реховотчане воплотили в жизнь то, к чему стремились, но чего не смогли осуществить основатели поселений 80-х годов XIX века: в Рехово-те, впервые в Эрец-Исраэль в новое время, было осуществлено подлинное самоуправление, возникла независимая местная власть. При этом первопоселенцы Реховота не только создавали принципы его независимого существования, они закладывали новые устои всего ишува. Пройдут годы и эти принципы, эти устои распространятся на все еврейские поселения Эрец-Исраэль.

Борислав ОСТАПЕНКО

Важно: Текст предоставлен автором. Более ранняя версия настоящей статьи, озаглавленная "Это Сладкое слово – Свобода" была опубликована в Июльском номере за 2001 год газеты Наш Реховот (No.8, стр.5). Дигитализация настоящей публикации выполнена в редакции МойРеховот.Инфо. Цитирование и(или) перепечатка в сетевых и печатных СМИ (а также публичное использование фотографий если таковые имеются) разрешается только при наличии обязательной веб-ссылки (гиперлинк) по следующему образцу: www.MyRehovot.info . Нарушившие настоящее правило использования материалов журнала МойРеховот будут наказаны в предусмотренном законом порядке